Польские миквы
«Я не скажу больше чем положено, а положено совсем не много», – говорит Тереса, показывая брошюру «Миссия баланит». Мы сидим в помещении перед входом в микву в Лодзи. Тереса, которую члены общины зовут «тёткой», осторожно подбирает слова. Она не выдаст подробностей подготовки к погружению, потому что это дело не только техническое, но и интимное, «не из этого мира».
В иудаизме миквы окружает аура мистицизма, тайны понятной только женщинам. Именно поэтому данная тематика не фигурирует в современном дискурсе в Польше. Для большинства нерелигиозных польских евреев миква представляет собой несущественный элемент ортодоксального фольклора. Миква, однако, не является исключительно некой реликвией. Женские ритуальные бани функционируют при еврейских общинах в Варшаве и Лодзи, а в скором будущем также и во Вроцлаве. Кроме того, имеются ещё две женские миквы в Варшаве и Кракове, которыми владеет Хабад.
Расколдовывание
Прежде всего определимся с понятиями, следует начать с самых азов. «Большинство польских евреек никогда не имели дела с миквой», – говорит Магдалена (Малька) Шпильман, сопровождающая женщин посещающих варшавскую микву, расположенную в подземельях синагоги Ножиков. Несмотря на значительный провал в знаниях, М.Ш. не считает нужным принудительно кого-либо просвещать или убеждать, что сохранение тахарат ха-мишпаха, т.е. семейной чистоты, фундаментальным элементом которой и является миква, является долгом каждой еврейки. «Возможно, я заблуждаюсь», – добавляет она, минуту спустя. Она, однако, считает, что это индивидуальное решение каждой семьи, точно так же, как и степень соблюдения шаббата и принципов кошерности. Миква выполняет свою функцию среди женщин, которые решили, что окунутся в своё еврейство со всеми его религиозными последствиями.
Важно прояснить все связанные с миквой мифы, а вместе с тем не пересечь границу интимности. Даниэль Хаимовиц-Басок, жена вроцлавского раввина, которая в течение последних полутора лет вела открытые лекции для женщин и мужчин в исторической микве начала XX века, считает, что о некоторых вещах стоит говорить осторожно. «Я боялась, что если выдам слишком много подробностей или плохо сформулирую, то люди подумают, что у нас странные, сектантские обычаи. Для кого-то, кто о евреях и иудаизме понятия не имеет, это может так прозвучать».
Магдалена Шпильман многократно вела похожие лекции во время очередных сезонов варшавского Фестиваля Зингера. Встречи с ней предназначены исключительно для женщин, которым М.Ш. помогала понять, что миква это не какая-то «абра-кадабра», а закон, функционирующий тысячи лет. «Неизвестное, порой совершенно подсознательно, вызывает отрицательные эмоции», – продолжает она. Шпильман старалась передать знания, которые оказались настолько востребованными, что временами для участия в её лекциях участницы записывались за два года вперёд. Так же было и во Вроцлаве. Встречи, организованные Фондом Бэнтэ Кахан (Bente Kahan) с Даниэль Хаимовиц-Басок, всегда привлекали множество желающий.
Тётка из Лоди
– Почему тётка?
– Из-за доброго сердца. Говорили, что я настоящая «мать Тереза», и я ответила, что всё же не «мать», в крайнем случае тётка.
Тереса Клепацка (тётка) является одной из двух баланиёт в Лоди. Если бы было нужно подобрать соответствующее ему слово в русском языке, это была бы «банщица», хотя баланит и не занимается поддержанием чистоты в микве. Её работа, прежде всего, имеет религиозное значение. Тереса считает своё занятие честью и долгом. Она заботится о приходящих в микву женщинах с начала существования ритуальной бани в Лодзи, уже в течении десяти лет. Раньше она была очень религиозной, много читала, казалась наиболее подготовленной к исполнению этой функции. А также была старой. Это её собственные слова, пусть и сильно преувеличенные. «Легче раздеться в моём присутствии», – смеётся она. Но дело, конечно, не только в стыде и комплексах.
Баланит должна иметь такт, чтобы не всматриваться в чужое голое тело, только помочь женщине в том, чтобы убрать элементы, которые могут блокировать контакт с водой. Это могут быть, например, украшения, которые в спешке можно забыть снять или отдельные волоски, которые приклеились к телу. Вода миквы должна дотронуться до всей поверхности тела, поэтому баланит должна присутствовать при погружении. Она заранее напоминает о всех условиях хорошей подготовки ко входу в микву, что связано не только с гигиеной, но также с произнесением благословения.
«Дополнительные качества баланит: доброе сердце, богобоязненность, личность», – Тереса Клепацка читает фрагмент брошюры для женщин-баланит. Однако, основным принципом она считает умение хранить тайну. Нельзя допускать никаких разговоров о женщинах, посещающих микву, даже с другой баланит. Каждая женщина должна иметь ощущение, что, если что-то скажет баланит и не важно какой темы это касается, это будет воспринято как врачебная тайна. Ей важно не только то, чтобы женщины ей доверяли, а также чтобы любили атмосферу миквы. «Мы поболтаем, посмеёмся. Важно именно то, чтобы девушки, которые приходят в микву, расслабились и, возвращаясь домой по исполнению этой мицвы, были рады, потому что могут сказать своим мужьям, что после почти двух недель перерыва снова могут с ними встретиться», – объясняет баланит. Добавляет, что прежде чем женщина выходит «во внешний мир», она по привычке ласково их обнимает, чтобы первым человеком встреченным после миквы была другая еврейка.
Женщинам, которые попадают к Тересе, повезло. В Израиле микв, которые в большинстве своём финансируются из государственной казны, так много, что они образуют отдельную отрасль, поэтому быть баланит – это неблагодарная с финансовой точки зрения профессия. Иногда низкие заработки отражаются на их подходе к работе. Баланит могут вести себя не совсем приветливо по отношению к женщинам. Ортодоксальные работницы микв имеют особенный конфликт с женщинами, которые относят себя к современной ортодоксии. Они лучше образованы и знают что должно соблюдаться согласно галахе, религиозному праву, а также что надо делать перед входом в микву.
«Некоторые баланит считают своим главным заданием спасение душ прихожанок и поэтому временами нарушают границы интимности», – говорит Даниэль Хаимовитз-Басок. «Вместо того, чтобы тактично напомнить о том, какие действия нужно выполнить, они атакуют вопросами.» «Представь себе, что тебя допрашивают в аэропорту Бэн Гуриона, только всё ещё хуже, потому что ты голая». Бывает, что отношение баланит к женщинам настолько превышает границы допустимого, что может быть сравнимо с сексуальным домогательством.
Это экстремальные случаи, но, благодаря их огласке, в Израиле были внесены изменения в закон и теперь баланит не должна сопровождать женщину во время процесса погружения, если она сама этого не хочет. Женщины обмениваются мнениями в интернете и рекомендуют миквы, где царит приятная атмосфера. На фэйсбуке существует группа Товлот бэ-нахат, что на древнееврейском означает приблизительно то же самое, что «миквы без стресса».
Техника и мистика
Миквой является каждое вместилище живой воды (море, озеро, река), а в условиях, созданных человеком, каждый бассейн, наполненный соответствующим количеством естественной воды (40 сэа – это библейская мера, которая может быть переведена по-разному, в зависимости от степени ортодоксальности лица, выполняющего подсчёты), которая попала туда при помощи гравитации. На практике чаще всего это дождевая вода, проведённая при помощи специальной системы оборудования или же естественный родник.
Технические моменты, как правило, вызывают лавину вопросов. На лекциях Даниэль Хаимовитз-Басок, наверное, наиболее часто задаваемый вопрос был о том, что происходит, когда в определённом месте в течение длительного времени царит засуха. Остальные вопросы касаются гигиены.
Натуральная вода только частично наполняет микву. Остальное – это обычная вода из-под крана. Дождевая вода не обязательно должна постоянно стекать в микву. Все зависит от её конструкции, временами достаточно наполнить её только вначале. Так, например, в Варшаве миква в подземельях синагоги не обладает постоянной системой водосточных труб, которые собирали бы воду с крыши. Она была наполнена несколько лет назад, затем трубы были сняты, а естественная вода может до бесконечности быть смешана с водопроводной.
Миква в Лодзи сконструирована иначе. Дождевая вода, стекающая по установленной и постоянно действующей системе труб, сосредотачивается только в одном вместилище. Там она разделяется на миквы для женщин и мужчин и наполняет вместилище для кошерования посуды. Даже вид материала, из которого сделана пробка закрывающая выход из «сердца миквы», точно определён в религиозном праве. Также с материалом, из которого построен бассейн, а также с фильтрованием воды – всё должно быть сделано согласно инструкциям раввинов, специализирующихся на галахот. Приспосабливая эти принципы к современным реалиям, нужно позаботиться о том, чтобы миква не была приютом бактерий и микроорганизмов.
В бассейн, перед тем как кто-либо в него войдёт, добавляется средство, которое хлорирует воду. Для одних такое средство гигиены является достаточным, для других нет, но чтобы не лишить микву статуса кошерности, большего сделать нельзя. «Есть люди, которые сразу после выхода из миквы бегут в душ, а есть и такие, которые считают эту воду особенной и этого не делают», – говорит Мария (Мириам) Шиховска, вторая баланит из Лодзи.
Раввин Гэдалия Ольштэйн из Иерусалима, который в Польше курировал строительство нескольких микв (в том числе миквы в Лодзи, мужской миквы в Люблине и реконструированной миквы во Вроцлаве), подчёркивает особенные качества «живой воды». Он утверждает, что её структура такая же, как структура воды в организме новорожденного ребёнка или же в человеческом глазу. Отсюда убеждение, что погружение в микву – новое начало, возвращение в состояние чистоты. Прежде всего это относится к группе заповедей, причины исполнения которых мы не можем объяснить логически. «Человек не был бы человеком, если бы не пытался всё рационализировать», – говорит Магдалена Шпильман, варшавская баланит. «Все шестьсот тринадцать заповедей мы принимаем несмотря на то, существует ли их объяснение или нет. Это вопрос веры».
Феминизм или антифеминизм?
Миква является основой еврейской жизни, так как относится к фундаментальному вопросу отношений между женщинами и мужчинами, которые укреплены рядом религиозных прав, касающихся тахарат ха-мишпаха – чистоты семьи. Согласно галахе, миква считается более важной чем синагога, ведь если определённая община не может себе позволить строительство миквы, то чтобы найти деньги может продать здание синагоги, и даже свитки Торы. Если женщина после менструации не окунётся в микву, то не сможет иметь физической близости со своим мужем, а значит, и еврейский род прервётся, соответственно и синагога уже никому не понадобится.
Почему женщины вынуждены ежемесячно ходить в микву (за исключением беременных и тех, которые принимают контрацептивные таблетки, задерживающие кровотечение), а для мужчин погружение носит характер разве что традиционный? Такие вопросы часто задаются во время лекций Магдалены Шпильман и Даниэль Хаимовитз-Басок. Не так уж легко ответить на вопрос, имеющий антифеминистический подтекст. Магдалена Шпильман начинает с определения исторических корней миквы, показывая, что когда-то эта обязанность не касалась только женщин.
Во времена Храма существовал ряд причин, вследствие которых требовалось пройти процесс ритуального омовения. Имеются в виду понятия тамэ и тахор, имена прилагательные, определяющие состояние ритуальной нечистоты и чистоты. Ритуально нечистым, а потому не допущенным к жертвоприношению, считался человек, который, например, имел контакт с трупом. Сегодня никто не требует от членов еврейских похоронных групп погружения в микву. «Если бы существовал Храм, мужчины погружались бы также часто, как и женщины», – говорит Магдалена Шпильман. Достаточно взглянуть на археологические находки в Иерусалиме, так называемый Город Давида. На их основании можно сделать вывод, что миква находилась сразу же перед лестницей, ведущей на храмовый холм. В настоящее время сохранились только некоторые положения касающиеся микв и, так уж сложилось, что относятся они в основном к женщинам.
– Неправда, что женщина, которая находится в состоянии ритуальной нечистоты по причине менструального кровотечения (нида), изолирована от общества. О том, что она нида знают только она и её муж, – говорит Магдалена Шпильман.
– Изолирована она только от мужа. В течение всех дней месячных, а также семи «чистых дней» после окончания менструации. В течение почти двух недель в отношениях не может быть интимности. Муж не имеет права до неё дотронуться даже после родов, когда она может в этом нуждаться, – продолжает Магдалена.
– В браке, в котором соблюдаются основы тахарат ха-мишпаха, есть место для всего, но исключительно в определенное время. Я проведу аналогию с Шаббатом. Можно спросить: а что, если кто-то хочет в Шаббат поехать на распродажу во время Чёрной Пятницы? Ведь из-за Шаббата он пропустит такую возможность. В этом и заключается выбор взрослого человека. Можно относиться к нему как к ограничению, а можно использовать для строительства отношений в браке при помощи общения, то есть вербального контакта, когда физический запрещён.
Мария Шиховска старается обращать внимание на положительные стороны физического разделения супругов. Она считает, что нида – это время, когда мужчина может выразить интерес к женщине и чувственность по-другому, не только физически. «Раввины в ешивах стараются мотивировать молодых людей, чтобы те во время ниды пригласили жену в кино, на ужин, купили ей подарок, или сделали что-то ещё более предприимчивое, чтобы женщина не чувствовала себя отвергнутой», – говорит Мария. Она подчёркивает, что вопреки тому, что может показаться после первого опыта с обычаями касающимися интимной сферы, права иудаизма гарантируют женщине, что муж не будет её использовать и позаботится о том, чтобы она тоже получала удовлетворение от секса.
«Написано, что мужчина не имеет права быть с женщиной под воздействием алкоголя, потому что тогда в нём пробуждается животное начало. Он не имеет права делать что-то, что ей не нравится, но обязан удовлетворить её физически. В XXI столетии мужчинам надо объяснять, что женщина должна получать оргазм? – Да. Нужно ли объяснять мужчинам, что они не могут насиловать своих жен? – Да, потому что мы, к сожалению, живём в стране, в которой мужчины говорят, что нельзя изнасиловать проститутку, но физическое насилие случается повсеместно. Иудаизм ещё тысячи лет назад с этим сражался» – говорит Шиховска.
Она считает, что религия развивается вместе с духом времени. Когда она несколько лет назад вместе со своим мужем жила и училась в Израиле, они столкнулись с тем, что некоторые пары говорят «мы в ниде», во множественном числе. Что-то вроде «мы беременны». Это отражало стремление к тому, чтобы называть нидой не саму женщину, а время, когда супруги не могут прикасаться к друг другу. Хотя об этом и так никто не будет говорить публично, при посторонних. Важно, чтобы пара общалась между собой при помощи кода, который проясняет, что ответственность за супружескую жизнь, в контексте чистоты семьи, лежит на обоих. Нида может быть опытом, объединяющим духовно, хотя и разделяющим физически. Этому учат «умные раввины», подчеркивает баланит из Лодзи.
Несмотря на одобрение процедуры искусственного оплодотворения и оральной контрацепции со стороны ортодоксального иудаизма, а также обращения внимания к вопросу равноправия, временами невозможно обойти стороной соблюдение религиозных заповедей. Достаточно затронуть тему галахического бесплодия. Это случай, который затрагивает небольшое количество пар, но всё же, когда случается, может иметь печальные последствия. Галахическое бесплодие не имеет ничего общего с бесплодием биологическим.
Галахическое бесплодие означает, что женщина овулирует в течение семи «чистых дней» после месячных, из-за чего не может произойти оплодотворение. Большинство ортодоксальных раввинов рекомендуют в таких случаях прибегнуть к искусственному оплодотворению, что, как известно, является очень тяжёлой процедурой для женского организма, при том что она не всегда заканчивается успехом и беременностью. Для многих пар, борющихся с этой проблемой и не желающих нарушить законы ортодоксального иудаизма, религия становится непреодолимым препятствием на пути к решению простого вопроса. Тем более, что в Торе говорится только о семи днях ниды, дополнительные пять дней стали обязывать только примерно тысяча пятьсот лет спустя. Это означает, что в исключительных обстоятельствах можно обойтись без соблюдения дополнительных пяти дней. Однако, мнения раввинов здесь расходятся, создавая ненужные трудности.
Сколько?
«Об этом я бы предпочла не говорить», – отвечает Мария Шиховска, когда я спрашиваю о том, сколько человек пользуются миквой в Лодзи. – Мы всё же начинаем подсчёты. Когда Мария и Давид приехали в Лодзь, в общине числилось примерно около ста членов, религиозных пар было около десяти, теперь их поменьше. Скажем, к примеру, что около четырех женщин могли бы теоретически ходить в микву. От этого числа мы вынуждены отнять тех, у которых нет менструации, беременных и тех, которые уже после менопаузы. О том, что мы получаем в итоге и говорить не стоит».
Магдалена Шпильман говорит, что в варшавскую микву в подвале синагоги Ножиков регулярно ходит «около десятка женщин в месяц». Всё же нужно учесть, что в Варшаве работает также вторая миква, учрежденная филантропом Сигизмундом Ролятой. Эту микву ведёт Хабад. В интернете есть её фотографии, что, наверное, притягивает большинство туристок.
«Женщин мало» – столь же дипломатично говорит вторая лодзинская баланит. – Поэтому перед визитом она всегда просит позвонить заранее, чтобы она могла подготовить микву. Вода обычно не нагревается, надо её подготовить и хлорировать, а также наполнить бассейн. Она вспоминает времена, когда в микву регулярно приходило семь, восемь женщин. Теперь всё по-другому – микву открывают только иногда, хотя тоже бывают неожиданные визиты. Например, когда жена одного из хасидов, приезжающих как правило в исключительно мужском кругу, как раз должна воспользоваться миквой. Или, как в том случае, который приключился с Марией и в религиозном смысле был никак не связан с ритуальным омовением.
В микву пришла американка уже преклонного возраста, мать которой пережила гетто в Лодзи. Она обещала себе, что раз уж её мать не могла пользоваться миквой, так как от голода её тело не функционировало в нормальном порядке, то она приедет в Лодзь и сделает это ради неё, семьдесят лет после войны. Она была взволнована, заплаканная сидела в машине и думала о том, в состоянии ли она это сделать. Мария сопровождала её до миквы. После миквы женщина вышла спокойная, умиротворённая. «Это имело для неё огромное значение. Она могла сказать себе: да, я живу, я в городе, в котором моя мать пережила ужас, но теперь здесь находится миква, о которой заботится ортодоксальная девушка, мать еврейских детей. Это было для неё важно. И для меня тоже.»
Вроцлав в стадии строительства
Если бы реновацию миквы во Вроцлаве можно было рассматривать только в контексте экономических и практических предпосылок, с точностью можно сказать, что реконструкция никогда бы не началась. Вопрос инвестиции денег во что-то, чем в лучшем случае будет пользоваться несколько женщин, годами разделял более прагматически настроенных раввинов и менее религиозных членов общины. Дебаты проходили, однако, только в теории, потому что денег на реновацию и так не было. Наконец, проблема решилась несколько иначе, без финансового участия общины.
Фонду Bente Kahan, ответственному за более раннюю реновацию синагоги под Белым Аистом, удалось привлечь финансирование при помощи грантов Европейского Союза, а также Польско-Немецкого Фонда Защиты Памятников культуры и города Вроцлав, что позволило осенью того же года начать ремонт. Деньги были предоставлены, потому что вроцлавская миква является ценным памятником старины. Хотя в Германии, например, как утверждает раввин Ольштэйн, новые миквы возникают благодаря финансовой поддержке государства, которое заботится о развитии еврейских общин.
Вроцлавская миква, состоящая из двух больших помещений (одного с бассейном, второго, использованного ранее в качестве гардероба), трёх комнат поменьше с ваннами и сауной, которые исполняют двойную функцию. Её главный зал, то есть раздевалка, будет использован как выставочное пространство (готовится выставка о еврейском цикле жизни), а бассейну, под раввиническим надзором, будет возвращён статус кошерности и высочайшие стандарты чистоты.
До сих пор эта более чем столетняя миква, которая без изменений пережила войну и до 1968 года использовалась вроцлавскими евреями и еврейками, открывалась редко, главным образом во время сезонных выставок и лекций Даниэль Хаимовитз-Басок. Как жена раввина и вероятно будущая баланит представляет то, каким образом будет функционировать пространство, являющееся одновременно музеем и рабочей миквой? «Мы будем вынуждены ментально справиться с этой нестандартной ситуацией» – говорит Даниэль. Она рада, что прежде чем откроется выставка, пройдёт скорее всего ещё несколько месяцев, во время которых миква будет функционировать только как ритуальная баня.
Может быть тогда получится выработать наилучшее решение для тех, кто пользуется миквой так, чтобы выставка находящаяся совсем рядом и не беспокоила их. Даниэль уже сейчас спрашивает знакомых из израильских интернет-групп на что следует обратить наибольшее внимание, обустраивая помещения миквы. «Самая большая проблема, о которой говорят – недостаточное число вешалок в раздевалке. Это может показаться глупым, но оказывается, это действительно влияет на остальное времяпребывание».
Вопрос, который волнует всех
Какое будущее ждёт польские миквы? Мария Шиховска считает, что вопрос надо поставить иначе и подумать, в чём заключается долгосрочная цель еврейской общины в Польше. Хотим ли мы, чтобы в Польше было больше евреев или же больше религиозных евреев?
Главная проблема заключается в том, что те, которые решаются на религиозную жизнь, не воспринимают Польшу как место, где их религиозность может быть полностью реализована. И хотя в Лодзи, как и во многих больших городах, существуют кошерные столовые, еврейские школы и детские сады, раввины и нормальные богослужения, община всё же маленькая. Небольшое число евреев — это препятствие, особенно для молодых людей, которые не могут завести еврейскую семью.
«Если бы было достаточное количество одиноких людей, было бы легче объединить их в пары. Тогда можно было бы попытаться убедить их вести религиозных образ жизни и, например, пользоваться миквой», – говорит Мария Шиховска. Бывали периоды, когда миква в Лодзи использовалась чаще, но Тереза Клепацка уверена, что если кто-то хочет с головой окунуться в иудаизм, то эмигрирует в Израиль. «Поселиться в Израиле является самой большой мицвой. Можно сказать, что здесь у нас зарождается еврейская жизнь, здесь она расцветает и отсюда улетает».
Даниэль Хаимовитз-Басок видит будущее общины и миквы не только в религиозных евреях. Она считает, что отремонтированная миква во Вроцлаве может помочь привлечь ортодоксальных туристов и повлияет на то, что в будущем раввины, которым будет предложена работа во Вроцлаве, отнесутся к таким предложениям более благосклонно. Однако, она подчеркивает, что на самом деле верит в то, что даже неортодоксальные члены местной общины могут начать ходить в микву.
Она не имеет в виду регулярные посещения, но визиты в важных жизненных моментах. Можно отнестись к этому как к духовному мистическому опыту. В течение последних нескольких лет она наблюдает своеобразное возвращение моды на использование миквы. Много молодых женщин в Израиле хотят погрузиться перед родами или когда в их жизни происходит какой-то перелом. Даниэль надеется, что при помощи соответствующей подачи властей вроцлавской общины и Главного Раввина Польши удастся согласовать общую позицию, которая сделает ритуал посещения миквы чем-то важным, и не только для ортодоксальных евреек.
Реализация проекта стала возможной при поддержке “Minyanim”
Переводчица: Варвара Редмонд